5.
Лишь стемнело, Александр вышел на крыльцо и взглянул на черное небо. Он вспомнил, как недавно под Лугой вот точно так же вышел прогуляться ночью и, влекомый каким-то невидимым магнитом, забрел глубоко в лес. Внутренний голос шептал ему, что он должен найти лужайку, крохотное лесное польцо, на котором никогда не сеял крестьянин пшеницу, на котором рожь никогда не щетинилась колкими остями, где ни разу железной лопатой не вспарывался девственный дерн. Александр промочил ноги. Вода хлюпала в дырявых галошах. Нет бы разуться и продолжать прогулку босым! Но Александр хлюпал и хлюпал – и вот, продравшись через молодой ивняк, выбрался на берег крохотного лесного озера.
На табурете посреди бочажины к нему спиной сидела седая женщина, точнее сказать, не сидела, а плыла, слегка покачиваясь. Лица ее он видеть не мог.
ѕ Спра-ши-вай, ѕ холодное сопрано высеребрило тишину минором.
Александра бросило в дрожь от такого. Обычно внутренний голос приводил его никуда, а невидимый магнит в конце концов притягивал обратно к уютному дому. Александру смертельно захотелось увидеть лицо незнакомки. Осторожно двигаясь вдоль ивняка, он начал обходить озерцо против часовой стрелки. Но женщина, как будто чувствуя его движение, тоже разворачивалась на месте, так что, когда он был на противоположном конце лесной лужи, она опять оказалась к нему спиной.
ѕ Ты Луна! ѕ вдруг озарила его догадка.
ѕ Да, я Луна. – спокойно пропела седовласка, ѕ я вращаюсь вокруг тебя, вызывая приливы-отливы, а ты видишь всегда только мой серебристый затылок и тебе кажется, будто я плыву. Спрашивай, не теряй времени. Я буду открывать тебе тайны: одну за другой.
ѕ Я лучше потом приду, ѕ испугался Александр и отер выступившие на лбу капли пота большим клетчатым платком.
ѕ При-хо-ди, ѕ снова проминорила Луна. ѕ Но учти, что тайны я открываю лишь в полнолуние. Говорить со мной ты можешь хоть каждую ночь, но ѕ заруби на носу ѕ в другие фазы я буду бессовестно лгать.
И Луна засмеялась. От лунного хохота в ушах стало мокро и холодно.
ѕ Скажи мне, о Повелительница Ночи, ѕ нашелся наконец Александр, ѕ скажи мне только одно. Скажи его имя.
ѕ МАРАТ! ѕ услышал Александр отчетливо в левом ухе. А через мгновение, как в зеркале, в правом отразилось: !ТАРАМ
Через пару недель он снова пошел на то место, хотя притяжение невидимого магнита было куда слабее. Все та же седая женщина сидела на табуретке, абсолютно черная чадра зловеще наползала на правую половину ее затылка.
ѕ Зачем ты пришел сегодня? ѕ услышал он знакомый голос. ѕ Хочешь услышать ложь?
ѕ Да, ѕ признался Александр. ѕ Скажи мне еще раз его имя. Я хочу сверить твою ложь с правдой.
ѕ Марат, ѕ снова повторила Луна, правда, никакого эха на этот раз вопрошавший не услышал.
Александр вернулся в дачный поселок. Как с мороза, влетел он в уютный щитовой домик, хлопнул дверью, сбросил мокрые галоши, опрокинул крашеный табурет и добрался наконец до рояля. Обрушился на черно-белую клавиатуру лунной сонатой. Не бетховенской, разумеется, а новой, пассионарной, от которой закричал, как на зорьке, петух на насесте и полопались одно за другим все яйца в курятнике, ѕ а вылупившиеся цыплята, еще влажные, принялись бродить по прелой соломе на тонюсеньких трясущихся ножках и пищать тонюсенькими дребезжащими голосками.
ѕ Послушай, Александр, ѕ сказала Валентина Петровна, когда он закончил, ѕ ты разбудил меня.
Разбуженная, она засветила свечу и стояла рядом красная, как свекла, и вспотевшая, как июльская труженица. Кровь прилила к голове, словно она полола и полола день-деньской, июльский, длинный-предлинный ѕ и прополола свекольное поле.
ѕ Послушай, Александр, ѕ повторила Валентина Петровна, ѕ послушай, какие стихи я сочинила, пока слушала твою музыку:
по пенькам ольховым да осиновым
от восхода ей не спрятаться
лунным светом одурачена
скачет нежить долгопятая
вся нагая и прозрачная
мелким дождиком прикрылася
где бесстыжая побрызгает
вырастает гриб-вонючка
Александр молча тыкал пальцем в "соль" первой октавы.
ѕ Думаешь, чушь?..
Ей показалось, что Александр поперхнулся слюной и сдерживает кашель.
ѕ Стихи? Да нет, стихи ничего. Тут другое. Мне неприятен ваш голос.
ѕ Голос? ѕ пришел черед удивляться Валентине Петровне. ѕ Но что изменилось в моем голосе?
Александр закашлялся. Потом мотнул нетерпеливо головой, взял “до” третьей октавы.
ѕ В вашем голосе отвратительно все. От и до. Все. Не голос, а спой-светик-не-стыдись какой-то, ѕ он вспомнил чарующие миноры Луны, презрительно хмыкнул. ѕ Помните сказку про семерых козлят? Так вот: вам бы они никогда не открыли.
Валентина Петровна, сконфуженная, качнула свечу ¾ разбуженные тени заходили ходуном по поплывшим стенам.
ѕ Не расстраивайтесь, ѕ подбодрил ее Александр. ѕ На самом деле у вас есть целых два вполне приемлемых варианта: или завтра мы идем к доктору, моему хорошему приятелю, или я никогда больше не буду слушать ваших стихов. Это очень квалифицированный доктор...
